Ещё раз о Дс

Скоро двадцать лет, как продолжаются споры о Дс (и это только на моей памяти). То здесь, то там вижу всё те же вопросы, что и в начале нулевых. Ладно. Тряхну стариной, выскажусь.

Лично мои почти десятилетние Дс-отношения закончились почти десять лет назад (сплошь почти круглые цифры), поэтому приводить свой опыт в качестве примера я, пожалуй, не вправе. Но думать-то я могу. И то, что я думаю, никак за эти годы не изменилось.

Для понимания людей у меня есть довольно простой и эффективный метод. Я представляю себе при каких обстоятельствах, при каком образе мыслей я поступил бы так, а не иначе. И, обычно, этого вполне достаточно для понимания.

Так вот, задача: при каких обстоятельствах, при каком образе мыслей я буду безоговорочно кому-либо подчиняться? Именно это вызывает большинство вопросов о Дс: “Зачем сабмиссив подчиняется доминанту, если может не подчиняться? Что является причиной?”

Сабмиссив хочет подчиняться?
Ну, да, очевидно, он этого хочет, иначе зачем бы он это делал. Но это же не ответ. Потому, что сразу возникает следующий вопрос: почему он этого хочет?

Потому, что хочет подчиняться? Всё равно кому?
Да, возможно. Но я так делать не стал бы. Прежде всего, потому, что я сам себе далеко не безразличен, с чего бы это я отдал себя кому попало? И какая у меня причина думать, что гипотетический сабмиссив будет ценить себя меньше, чем я? Следовательно, ответ неудовлетворительный.

Следующий вариант: может, его принудили подчиняться?
Да, может быть, и так. Но ведь меня принудить к подчинению невозможно; любое принуждение даст строго обратный результат — я буду сопротивляться бесконечно. Даже если упаду без сил, всё равно буду лежать в другую сторону. Так с какой же стати мне считать, что принуждению подчинится гипотетический сабмиссив? Чем это он хуже меня? Следовательно, ответ снова неудовлетворительный.

Какие ещё варианты? Может быть, это такая игра? Ну, вот договорились два человека, что теперь у них такие правила и попросту их соблюдают?

Да, это, пожалуй, мне уже довольно близко. Соблюдение правил — это я понимаю. Но, во-первых, по условию задачи, по определению Дс, такое состояние пары не имеет ограничений по времени. То есть, даже если разбудить сабмиссива приказом, сабмиссив его выполнит всё так же безоговорочно. А если я играю в игру, включусь ли я в неё сразу по пробуждении? Не уверен. Скорее всего, мне спросонок потребуется какое-то время, чтобы себя-то вспомнить, не говоря уже о каких-либо договорных правилах. Не стыкуется. Не удовлетворяет условию задачи. Во-вторых, даже если это и игра, всё равно хотелось бы понять: что же побудило в неё вступить-то?

Что ещё не обдумал? Может быть, это любовь? Она толкает на безоговорочное подчинение любимому?

Да, вот это — очень возможно и я довольно хорошо себе представляю такой вариант. Например, я очень люблю свою жену и если она мне строго скажет: “вымой шею!”, я не буду ныть о том, что совсем недавно мыл, ещё и года не прошло. Пойду и вымою. Наверное. Во всяком случае, очень сильно прислушаюсь к её мнению. Хотя и не восприму его как приказ. Потому, что мы не так договаривались, мы равноправны в браке. Но всё равно это уже что-то очень близкое к ответу.

Тогда получается, что Дс — это любовь, плюс договор о неравноправии? Нет, не получается. Любовь принижается договорами, она не рассудочна. Так что, хотя любовь и просится в качестве ответа, будем уж честны с собой, пойдём в рассуждениях до конца, любовь отметаем, как не приемлющую договоров.

Что же у нас есть такого, что близко с любовью, но не любовь?
Ладно, не буду морочить вам голову — я-то ответ знаю с самого начала.

Это — уважение.

Уважение — то, без чего не бывает любви. Но оно и то, что может существовать от неё отдельно: уважать можно и врага, знаете ли.

И вот условия, при которых я бы безоговорочно подчинялся другому человеку: я должен испытывать к нему безграничное уважение и мы должны явно договориться о том, что его голос — всегда решающий.

Alek Zander

И всё то, что вызывает набившие оскомину вопросы о Дс, встаёт на места, как кусочки паззла.

Сабмиссиву, что, так нравится подчиняться?

Эй, я вообще не сабмиссив ни разу. Но если человек, которого я безмерно уважаю, считает, что я должен что-то сделать, значит, у него есть на это причины. Так говорит моё к нему уважение.

Доминанту, что, так нравится приказывать?

Не думаю. И даже уверен, что человеку, способному заслужить моё уважение, приказывать вообще не нравится. Но человек, которого я уважал бы безгранично, определённые обязательства принимает на себя вообще независимо от желания. Например, обязательство решать и нести полную ответственность за последствия решений, без самооправданий.

Подчинится ли сабмиссив самоубийственному приказу?

Да, я бы подчинился самоубийственному приказу от человека, к которому питаю безграничное уважение.

Почему бы доминанту не отдать такой приказ для демонстрации своих возможностей? Он, что, не может?

Может. Но человек, способный отдать любой приказ без серьёзных оснований, просто для чьего-то развлечения, в принципе не способен заслужить моего уважения.

Может ли быть Дс без СМ, или БД? Для чего он тогда нужен?

Да, может. Уважение — оно ни для чего не нужно. Оно просто есть. Или его просто нет.

Почему бы просто не уважать друг друга, зачем нужен именно Дс? Зачем договариваться о том, что один всегда подчиняется другому?

Затем, что я осознаю ношу человека, которого я безмерно уважаю. Я осознаю какие обязательства он несёт просто в силу его отношения к долгу. Я хотел бы облегчить его жизнь насколько смогу. Хотя бы тем, что я всегда буду к его услугам, безоговорочно. И это должно быть произнесено вслух. Что-то вроде вассальной клятвы.

Я эти ответы всегда знал.
Почему для кого-то они не очевидны, мне все эти годы было решительно непонятно.

этот и многие другие вопросы мы можем обсудить у меня в студии

Jito: история одного псевдонима

Озума Канаме (aka Jito)

Рисунки художника известного как Jito знакомы всем. Но на удивление мало известны его настоящие имя и личность. Несколько лет назад я где-то случайно наткнулся на упоминание того, что художник, вроде бы, женщина. По фамилии, вроде бы, Озава или Озума… Что-то на «Оз», короче говоря. На тот момент меня эта информация вполне удовлетворила, я уложил её на полку отдела «занятных фактов» и оставил на неопределённое время.

На днях эта информация мне понадобилась: мне встретилась небольшая заметка о биографии художника. Приведу заметку целиком.

Разрешите представить — Jito, он же Giovanni di Napoli.
Японский художник Джито родился в 1928 году в Осаке, был предпринимателем и при этом, человеком, увлеченным темой BDSM, в частности, шибари. В рамках своего увлечения Джито писал эротические рассказы, иллюстрируя их красивыми эротическими рисунками, и даже издавал журнал эротических комиксов с собственными иллюстрациями.

Изящная рисованная эротика Джито оказалась более востребованной, чем его предпринимательские способности. Эротические картинки помогли ему получить известность в США и Европе, где в течение многих лет он публиковал эротические рисунки и комиксы под псевдонимами Youji, Hunt и JBD (заметим, что последний псевдоним совпадает с аббревиатурой Japanese Bondage Drawings), а также Jito и Giovanni Di Napoli.

Умер Джито в 2001 году в зените славы.

Разумеется, меня удивило то, что художник оказался совсем не женщиной и вовсе не по фамилии, начинающейся на «Оз». И я решил немного покопаться, чтобы выяснить, кто же тут ошибается.

Самый очевидный поиск по запросу «Giovanni di Napoli» принёс нулевой результат. То есть, по такому запросу выдаётся масса разнообразных изображений, но только не рисунков Jito. Что, согласитесь, довольно необычно для «известного псевдонима». Ещё более заинтриговал результат поиска по запросу «Jito»: всего пара изображений, и та вовсе не на первых позициях выдачи. И вот на этом результате я уже заинтересовался всерьёз.

Много лет занимаясь кинбаку, я своими глазами видел, как создаётся мифология. И один из основных признаков, по которому вы можете определить миф, — отсутствие релевантной информации. Как раз тот самый феномен, который наблюдается при поиске Jito или Giovanni di Napoli. Короче говоря, к этому моменту мне уже стало совершенно ясно, что художника зовут не Дзито и не Джованни Неаполитанский. И что псевдоним, под которым он известен у нас в России, имеет к нему такое же отношение, как кинбаку к «древнему самурайскому искусству» — то есть, никакого.

Поскольку поиск по псевдонимам дал отрицательный результат, я начал искать по тому, что не подделаешь и не исказишь: собственно по рисункам. И первый же поиск принёс имя: Muku Yoji. Nawapedia (англоязычный вики-проект о тружениках кинбаку) сообщила, что биография Муку (фамилия) Йодзи (имя) полностью совпадает с биографией, приведённой в заметке, которая инициировала мои поиски. Родился в 1928 году, жил в Осаке, рисовал, умер в 2001. Вот он, искомый художник?

Казалось бы, да. Но достаточно посмотреть рисунки Muku Yoji, чтобы увидеть: нет.

Muku Yoji — не Jito. Jito акварелист, Muku график. Jito рисует зрелых женщин в теле, Muku предпочитает молоденьких школьниц. Все без исключения женщины Jito татуированы, все без исключения женщины Muku — нет. Источник биографии найден, но это оказалась биография совсем другого художника.

картинка по запросу Shotsuma Yoko
картинка по запросу Shotsuma Yoko

Впрочем, поиск по изображению уже показал себя гораздо результативнее поиска по псевдониму. Так что второй раз закинул он невод — пришёл невод с травою морскою. А среди морской травы нашлось новое имя: Shotsuma Yoko. С именем связан крайне узнаваемый, характерный, рисунок, но больше ничего.

Дальнейший поиск по имени Shotsuma Yoko среди изображений ничего не дал, зато результативным оказался поиск среди имён. Первые несколько строк выдачи вели в обычные тупики: картинка в характерной стилистике и подпись «Shotsuma Yoko». Пятая строчка внезапно привела на анонс выставки работ некоего татуировщика Ozuma. Выставка проходила под названием «Один человек — две жизни» и анонсировалась как первая выставка, где выставлены работы обеих его ипостасей: как татуировщика под псевдонимом Ozuma Kaname и как бондажного артиста под псевдонимом Ozuma Yoko.

Дальше всё оказалось проще пареной репы. Запрос «Ozuma Yoko» дал тот самый результат, которого я и ожидал: все изображения по этому запросу — рисунки в узнаваемом и характерном стиле художника, которого мы знаем как Jito.

И вот его краткая биография. Родился в 1939 году в префектуре Ниигата. Умер в 2011. Настоящее имя Sakai Katsutoshi. Работал под псевдонимами Ozuma Kaname, Ozuma Youko, Shotsuma Yoko. Навапедия подсказывает как его имя пишется иероглифами: 小妻要 По этому начертанию обнаруживаются публикации на японском амазоне (amazon.co.jp). Известен как эротический художник и как художник-татуировщик. Его многолетний партнёр художник-татуировщик Horiyoshi III так же, как и я, неправильно прочитав его имя, так же, как и я, считал его женщиной, пока не встретился с ним лично.

А вот ещё несколько работ мастера Озума. Отличающихся от привычного нам стиля «Jito».

Итак, искомый художник, известный у нас как Jito, найден. И лично у меня остался один вопрос: а как так получилось, что Ozuma Kaname превратился в Jito и даже местами в Giovanni di Napoli. Кто они вообще такие эти люди, о которых, между прочим, не знает Nawapedia.

"Die Sklavinnen des Jito" авторства Giovanni di Napoli
«Die Sklavinnen des Jito» авторства Giovanni di Napoli

В том самом запросе «Giovanni di Napoli», который я сделал в самом начале, была одна (всего одна!) картинка искомого стиля. И она привела меня на немецкий амазон (amazon.de), где продаётся иллюстрированная книжка под названием «Die Sklavinnen des Jito» автора Giovanni di Napoli, 1990 года выпуска. Судя по приложенной к лоту фотографии текста, это замаскированная под руководство по связыванию порнография. Также, по данным амазона, этому автору принадлежат ещё две иллюстрированные книги: «Im Irrgarten des Jito — Die Sklavin Joko», 1990 и «Liebe, Hiebe, Striemen (Bizarr Buchreihe 12)», 1994. Книгу «Размышления о Жан-Жаке Руссо» 1953 года публикации за тем же авторством я отношу к настоящему Джованни из Неаполя, кто бы он ни был.

Иными словами, в 1990 году некто под псевдонимом «Giovanni di Napoli» опубликовал в Германии (и только в Германии: на японском амазоне нет ничего подобного) порнографическую книгу под названием «Die Sklavinnen des Jito» (Рабыни Jito), используя для иллюстраций работы Ozuma Kaname. Зачем художнику, у которого к 1990 году прошло две персональных выставки, публиковаться под псевдонимом, не имеющим отношения к его рабочим подписям? Почему книга под названием «Рабыни Jito» не упоминается в его библиографии? Что вообще такое это «Jito»? Истории известна императрица Дзито, но и только. Что это за слово, откуда взялось?

кстати, о библиографии: обнаружился хвост путаницы между Ozuma и Muku
кстати, о библиографии: обнаружился хвост путаницы между Ozuma и Muku

Кстати, о библиографии: обнаружился хвост путаницы между Ozuma и Muku. По данным SMpedia (японский вики-проект, с которого скопирована навапедия) где-то в промежутке между 1976 и 1995 годами вышла книга-сборник трёх авторов: Shotsuma Yoko, Maeda Kotobukiyasu и Mukuhiji (Muku Yoji). Кто-то, кому в руки попала эта книга и кто не умеет читать по-японски, счёл книгу альбомом одного художника. Так пошёл гулять миф о том, что Ozuma Kaname и Muku Yoji — это один человек. А ведь там есть ещё и третий, Maeda…

Но вернёмся к нашему Дзито. Из всего перечисленного выше у меня рисуется такая картина (всё дальнейшее — мои домыслы, ничем пока не подтверждённые). В 1990 году некто публикует порнографическую книгу, замаскированную под руководство по связыванию. Подобных книжек лично я видел не одну и не две. Порнографический текст сопровождён работами Ozuma Kaname. Публикатор выступает под псевдонимом Giovanni di Napoli и именует книгу на жапанский манер, пытаясь таким образом выдать её за оригинальный японский источник. Пользуясь тем, что Япония далеко и японцы в принципе не интересуются происходящим за пределами их страны, по тому же рецепту публикатор быстренько стряпает вторую книжку. В названии опять использовано непонятное слово «Jito», которое уже служит узнаваемым брендом. Всё идёт отлично, книги продаются, публикатор подсчитывает прибыли и в 1994 году выпускает всё по тому же рецепту третью и последнюю книгу. Трудно сказать почему к третьей книге непонятное «Дзито» исчезло из названия. Возможно, за четыре года люди начали что-то подозревать и публикатору показалось уместным не обращаться больше к выдуманным словам.

А дальше книги пошли по рукам и миф зажил своей собственной жизнью. В отсутствие какой бы то ни было релевантной информации (а откуда ей взяться, если материал краденый) непонятное Дзито сделалось именем художника, «Джованни Неполитанский» стал его псевдонимом и со временем всё это вместе сделалось информационным бэкграундом, «информацией, известной каждому школьнику» (ну, почти каждому). Так творится мифология. И если вы внимательно посмотрите по сторонам, то, возможно, увидите что-то похожее: педалирование непонятного, «японского», термина; отсылки к «непостижимой и древней» жапанской культуре; копирование японских образцов безнаказанное постольку, поскольку японцам не интересно происходящее за пределами их страны. Возможно, вы увидите как на ваших глазах сотворяется очередной миф.