Побывал вчера на выставке «Самураи. 47 ронинов».
Как я понимаю, это известная выставка «Самураи. Искусство войны», добавившая экспозицию посвящённую сорока семи верным, чтобы попасть в струю к вышедшему одноимённому фильму.
Я эту выставку посетил впервые и чертовски впечатлён. Красиво, стильно, рекомендую всем, кто так или иначе интересуется средневековой Японией. Но для меня эта красота и эта стильность обернулись, как ни странно, большим огорчением.
На выставку я попал не просто так. В феврале в рамках выставки открывается новая экспозиция, посвящённая средневековой японской эротике и меня пригласили выступить на открытии. Там, между прочим, помимо экспозиции, постоянно проводятся различные выступления и мастерклассы традиционных искусств. Так вот, в рамках переговоров об участии я и сходил посмотреть. И огорчился страшно.
Огорчился потому, что выставка очень понравилась, но со всей очевидностью ни с каким кинбаку в ней участвовать нельзя. То, что шибари — не традиционное искусство и не имеет ни малейшего отношения к эротике средневековья — это ещё пол-беды. Я, в общем-то, ходил, чтобы посмотреть: есть ли возможность как-то стилизоваться, то-сё… Ну, вдруг?
Главная же беда в том что кинбаку там категорически неуместно. Вот то самое «уместно/неуместно», о котором я писал совсем недавно. Всему своё место и садомазохистские шоу новейшей истории рядом с доспехом Ода Нобунага, рядом с одним из легендарных мечей Мурамаса — просто неуважение к реликвиям.
Поэтому, скрепя сердце, разумеется, отказался. Но знали б вы каково было искушение.
Оно и верно.
Но… А если бы НЕ шибари, а что-то адекватное ТОМУ времени? Связывали же всегда, во все времена…
Тут всё слегка замысловато.
К открытию экспозиции сюнга никакое связывание вообще никаким боком. Начало восприятия насилия в качестве игрового (эротического) акта произошло в Европе в девятнадцатом веке. А в Японии и того позже: страна была довольно отсталой и бедной, а развитие игровых практик напрямую связано с уровнем жизни. Ну, очевидно: нищим голодным людям не до весёлых сексуальных игр. Так что садомазохизм в стране завёлся в период промышленной реформации. Как раз тогда, когда закончилось время сюнга и началось время порножурналов.
В данном случае довольно символично, на мой взгляд, то, что человек, который считается родоначальником японского эротического связывания — Ито Сейю — был художником традиционной японской гравюры укиё-э, к которой относится также и сюнга. И что одним из направлений его деятельности была работа над воплощением эстетики укиё-э в фотографии. Можно сказать, что родоначальник кинбаку стал могильщиком средневековой эротической гравюры и вряд ли это совпадение.
Но зато к основной экспозиции, к военно-оружейной, прекрасно относятся традиционные боевые искусства. В том числе дзю-дзюцу и вместе с ним «боевое связывание», которым занимается Лайтспир. Вот он вписался бы в выставку просто отлично.